Геройское интервью с алхимиком Калькштейном из Ведьмака при поддержке GAMER.ru и CBR.

Это Не Геройское и не совсем Интервью. Но таково мое видение интервью. Просьба к администрации определить, при неформате, пост в блог Ведьмака.

1) Прибытие и нахождение Калькштейна.

2) Лаборатория.

3) Начало интервью.

4) Неожиданный обрыв рассказа и побег Калькштейна.

Донесение:

Мой император, по указанным магиком, адресам или никто не живет, или ничего не знают о интересующих вас событиях и лицах участвовавших в них. Не было найдено ни намека на то, что Вильгефорц или его союзники причастны к появлению порталов в Вызиме.

Прохладным утром повозка протарахтела по камням мостовой и остановилась возле неказисто выглядящего дома. Дверь дома казалась неухоженной, старой с опечатками подошв, но все же выглядела добротной и была окована по всему периметру хорошей сталью. Все окна дома были закрыты ставнями, за исключением одного небольшого окошка.

Спустившись с повозки и разминая затекшие ноги, я спросил у высунувшейся из окна соседского дома, детской головенки:

"Здесь проживает астрологикус Виверикус.."

На что головка исчезла из поля зрения и раздался визгливый голос, видимо, хозяйки дома; "НУ? Что там ещё? Кого ещё ведьмаки притащили?"

После непродолжительной паузы, прерываемой еле слышимым разговором, из окна выглянула дородная женщина средних лет.

"Ну-у... а вы кто такой? И зачем вам понадобился этот треклятый алхимик Виверкус? Опять, небось охочий, до любовных эликсиров ".

Извините, что потревожил ваше семейство - ответил я - но я ищу не алхимика, а придворного астролога его величества князя..."

- Да я знаю, что он никакой астролог, а самый отъявленный что ни на есть, проклятый алхимик - визгливо прервала меня женщина - у меня все куры подохли, а перед этим несли чудно окрашенные яйца. Ладно бы они были окрашены снаружи, я бы их продала на рынке и получила за них хоть что-нибудь. Так ведь нет, желток был у многих розового цвета, а уж белок совсем зеленоватый, бр-рр. Матка Боска! А уж когда я их в первый раз разбила на сковородку, такой дух пошел, что соседка тут же прибежала с вопросом, кто здесь помер и зачем я это неделю скрывала. Тут ещё и кошка пропала, неделю уже как нет.

Извините ещё раз, - постарался прервать я, причитания и жалобы - мне нужен астрологикус Виверикус. Он дома? Если нет, то где я могу его найти?

- Дома он, дома где ж ему ещё быть, опять свои снадобья-эликсиры варит. - Сказал вышедший из дома мужчина, поглаживая свое брюшко.

- А эликсиры у него, ничего. Особенно этот, как его? Спиритикус аква... Ага. Или как там? А уж с похмелья бывало, выпросишь у него Слезы Жен, и жизнь налаживается.

Стучи сильнее в дверь, вона какую себе приволок с другого конца города.

В это время возница задремал на своей телеге. Я откинул полог с телеги и взяв необходимые принадлежности, растолкал его, наказав следить за телегой. Он зыркнул на меня и пробормотал; - Так ж ещё раннее утро, а тут и поспать не дадут.

После минут пятнадцать грохота в дверь, когда к моим попыткам добиться ответа присоединился и сосед, сверху послышался скрежет отодвигаемого засова и в окошко прямо над дверью высунулся потрепанный мужчина с подслеповатыми глазами, и произнес: "Я сегодня никого не принимаю, и нет у меня никаких эликсиров, не успел ещё наварить. Уходите и не мешайте мне думать".

А я не за эликсирами, я к вам - прокричал я - господин... Калькштейн ! Меня к вам послал профессор из Новиграда".

Мужчина пошире открыл глаза, и сказал: "Гмм, давно, я не слышал это имя, и не зачем его так громко кричать. Я прекрасно слышу. Сейчас спущусь".

Я поблагодарил соседа за оказанную помощь в нанесении вреда барабанным перепонкам. На что он сказал: - Вот если бы выпросили у него немного хорошего спирта, у него все равно много. Он постоянно его во что-то перегоняет.

Я пообещал попробовать. И прошел в открытый портал двери дома.

- Ну-сс и что сказал профессор из Новиграда? Как он поживает, и как продвигаются его исследования? И как вас зовут любезный?

Тут мне пришлось признаться, что я как бы не от самого профессора, а только по его рекомендации. И что мол, зовут меня Теодором.

К. - Ну что же мил человек, так что же вам надо от меня?

Т. - Видите ли - начал я - наш университет издает альманах посвященный относительно недавним событиям в Вызиме, когда обнаружилось, что секретные рецепты настоек ведьмаков стали известны многим. И многие стали экспериментировать с ними (рецептами, конечно). И вот надо собрать биографии персон, так или иначе упоминающихся в трудах или самих авторов, написавших статьи. А вы как самый упоминаемый алхимик в связи с этим, не будете ли добры немного рассказать о себе.

На что Калькштейн (а это был именно он, в этом не было сомнений, когда я разглядел его поблизости) сказал:

К. - Молодо-ой челове-ек, я могу - не только рассказать о себе и о лицах участвовавших в этих событиях, я могу написать такую статью в ваш Альманах, что все ученые, нет скорее самоучки, надолго заткнутся, пытаясь разобраться в моих теоретических построениях!

Т. - Нет-нет, не надо. Такой цели у меня нет. Только немного рассказать о себе, ну и ещё о тех или иных персонах, например о ведьмаке Белом Волке, о том кого, кажется, зовут Геральтом. Вы писали, что пытались разобраться в воздействии на человеческий организм ведьмачьих эликсиров, на примере того же Геральта.

К. - Ну, Геральт уже давно не человек, вернее, конечно, он человеческого рода. Отрицать этого нельзя! Но многократное принятие многообразия эликсиров на протяжении, ммм, десятка, а может даже больше лет...

Калькштейн задумался, переплел свои пальцы, и уставившись на стену, где висела какая-то схема кузнечного горна, забормотал:

-Ммм, странно откуда же поступает воздух, когда помощник перестает качать?

Т. - Так что насчет эликсиров? - Спросил я.

К. - А? Что? Каких эликсиров?

Т. - Вы говорили что-то насчет множества принятых эликсиров и лет принятия оных, Геральтом.

К. - Ах да.. Геральт принимал эликсиры, сызмальства - пробормотал он.

- И вот теперь они, эликсиры, конечно же, вы ведь это понимаете, а не года... А может и года... Они действуют на него особо, некоторые перестали действовать уже давно. А некоторые действуют ещё сильнее!! Но ведь этого не может быть!

-Я вывел это, мой дорогой юный друг, по образцам крови, которые ведьмак оставил по всей Вызиме, да и по всей округе города, на болоте, около озера и в старой части города. Да уж, чтобы более серьёзно судить о изменениях надо одновременно брать образцы, ммм, мочи и кала. Но ведь ведьмака не остановишь и не попросишь его опорожнить свои мочевой пузырь и кишечник.

Т. - Да уж, конечно - поддакнул я - за это можно получить и мечом по шее. А почему бы не попросить его оставить вам на исследование, свое семя. Ведь это возможно было? Можно было попросить об этом его женщин.

К. - Кого? Шани или Трисс? Ведь он был близок с обоими, но одновременно ни с кем. Хотя, это хорошая идея! Так у кого вы, говорите, обучались молодой человек?

Т. - Это ведь неважно, господин Калькштейн. Давайте поговорим лучше о вас.

Не так уж я был молод. Хотя по сравнению с встречавшимися Калькштейну чудищами, чей возраст порой переваливал за сотню, а то и за две, я, конечно, был очень молод. Но промолчал, чтобы не перебивать ученого, и надеясь разговорить его.

- Пройдемте наверх, там и поговорим, а то здесь такой беспорядок... после моего ночного приступа гениальности.

Это был не беспорядок, это был бедлам, где разбитые реторты с какими-то едкими веществами, которые проели не только стол, но и оставили цветные следы на камне пола, соседствовали с ворохом бумаги и пергаментов. Рядом примостилась корзина с остатками еды от которой, откровенно говоря, попахивало двухнедельными прокисшими колониями плесени.

На аккуратно расчищенном углу одного бюро сиротливо стояла рюмка с какой-то подозрительной синеватой жидкостью, от которой поднимался химический пар.

- О! вот оно где, а я уже думал мне придется заново воспроизводить этот опыт - произнес взволнованно Калькштейн. Он перелил осторожно жидкость из рюмки в найденную колбу, и аккуратно, плотно запечатал её.

- Пойдемте-пойдемте - поторопил он.

Я осторожно обошел, казалось полупереваренные, останки какого зверька похожего на кролика, или не дай Бог, кошки, валявшиеся на полу.

- Да это то, что вы подумали. Кошка. Опрокинула дура на себя результат моих химических экспериментов. Специально не убираю, в назидание остальным соседским кошкам. Но знаете, крысам хоть бы что, шуршат как ни в чем не бывало. Пойдемте.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Там было почище. Мусор здесь был скорее житейским. Калькштейн уместился в старом кресле, предоставив мне самому найти себе место среди наваленных книг и свитков, среди прожженных плащей и просто дурно пахнущей одежды.

К. - Не подумайте что у меня всегда так, просто домохозяйка сбежала в деревню, обещав кого-нибудь прислать вместо себя. А помощнику не доверяю уборку, после того как он слил все реактивы в одно ведро, и чуть не взорвал лабораторию, ладно я подоспел и выкинул ведро на пустырь позади дома, где копались соседские куры.

Я уселся на освободившийся стул, достал лист плохой бумаги и угольный карандаш.

Т. - Итак, господин Калькштейн, а где вы родились? И в какой семье? Как вы получили образование?

К. - Я родился в семье из боковой ветви когда -то знаменитого дворянского рода из восточной части Каэдвена, но мои родители были бедны, и когда была пара неурожайных лет, а управляющий - негодяй сбежал с большей частью семейной казны, мы разорились совсем. Отец продал свое имение и подался в город. Там он попытался начать свое дело. Но у него ничего не получилось, так как не было торговой смекалки.

Герб реально существовавшего русско-польского рода из Восточной Пруссии.

Он кое-как наскреб на учебу своего сына, то есть меня. Вскоре после моего поступления в университет, мать умерла от чахотки. Отец не выдержал навалившихся на него невзгод и спился, превратившись в развалину и уже ничем не мог помочь мне. Но, Слава Мелители, я уже подавал надежды, и один профессор у которого не было достойного сын, взял меня под свое крыло. И помог получить образование и вырастил меня как продолжателя своей научной школы. Мне, сейчас ммм, 63 года.

Т. - О, по вам этого не скажешь.. -попытался польстить я.

К. - Спасибо, но я всю жизнь провел в помещениях лабораторий и аудиторий.

Т. - Простите, как ваше полное имя? Это необходимо для альманаха.

К. - Иоганн Мариус-Альбрехт Калькштейн.

Т. - Мариус? Странное имя.

К. - Да, моя мать думала, что будет девочка, и хотела назвать её Марией. Вот и осталось.

Т. - А фамилия? Каково её происхождение?

К. - Ну, мы жили возле гор. Может этим и объясняется. Говорят на одном из языков - Kalkstein - известняк.

Т. - Так, а какие были ваши первые научные работы? Что вас заинтересовало в первую очередь?

К. - Ну, конечно, я попытался найти лекарство от чахотки. Пока мать была жива. Но всё оказалось безрезультатным и бесперспективным. Только свежий воздух, воздух гор или моря мог бы помочь моей матери. Но для этого нужны были деньги, да и отец был против переезда. Но это были наивные юношеские мечты об обустройстве совершенного мира.

А так, в основном, как вы знаете, это были работы по алхимии - по оживлению неодушевленной материи. Ну там всякие големы, знаете ли, монстры без души.

Т. - Вот как? А ваша работа в башне, на болоте около Вызимы связана с этим?

К. - Нет, это просто интуитивная догадка, но она мне обошлась дорого. Как в денежном плане, так и в нервном.

Т. - Что вы скажете насчет того, что у вас есть родственники среди гномов?

К. -Что? Кто вам сказал эту чушь? Неужели меня так невзлюбили среди университетских научников? Иначе их назвать нельзя. Полная Ерунда! -фыркнул он.

Т. - Но тогда, откуда у вас оказался телепорт?

К. - Это тайна!! Не ваше дело!

Он помолчал, потом сказал:

К. - Ладно так и быть скажу. Читать надо больше книг, и не бояться проверять сведения из них. Ну и связи, и ещё раз связи.

Я изображал заинтересованность, и будто что-то записываю, чертя на бумаге загогулины. Пришла в голову идея зарисовать хозяина, но так как не было никакого художественного таланта, я попытался набросать план дома, по крайней мере, увиденной части.

Т. - Какие новые теории вы проверяете сейчас?

К. - Вы знаете - оживился он - что один кузнец сказал мне очень умное замечание про меру теплоты в предметах? Он предложил, что в зависимости от того сколько вмещает предмет некоего вещества-теплоты, то настолько он будет горяч! Назовем это особое вещество теплотвором. И будем считать его количество мерой тепла.

Я попытался поближе подойти к интересующей меня теме.

Т. - Поддерживаете ли вы связь с Геральтом? Или скажем с Трисс?

К. - Вы молодой человек задаете странные вопросы. Тот ли вы за кого себя выдаете? Кто вас прислал?

Т. - Да никто, вы должны понимать это как просто личный вопрос! Я всегда интересовался ведьмаком, и всегда хотел встретиться с ним.

К. - М-да? Тогда прощаю вас.

Я хотел продолжить задавать вопросы, но тут послышался шум снизу. Раздались крики перебранки между громогласным гостем и подоспевшимся помощником..

- Где этот чертов старикашка, княжеский астролог! Я в тот же час сверну ему голову!

Заскрипели тяжелые шаги на лестнице. Калькштейн, видно узнав голос, засуетился. Он зашарил среди связки ключей на поясе. Найдя нужный ключ, он обернулся ко мне.

К. - Вам он ничего не сделает, а вот мне может не поздоровиться.

Т. - Что вы охмурили чью жену или оо-о, чью-то дочь?

К. - Если бы это было так. Просто звезды не всегда говорят правду. Нужную правду. Быть может, увидимся ещё.

Он нырнул за кучу развешенной грязной одежды на боковой стене и исчез там.

В комнату ввалился богато одетый мужчина с бордовым от ярости, лицом.

- Где этот наглый обманщик? Это ты?

Он вперил в меня взгляд, осмотрел, потом окинул всю комнату.

- Нет, кажется, не он. Не такая отвратная морда. Ну погоди, получит он, когда поймаю его. У-ухх!

- Что случилось господин? Не долил необходимых компонентов в эликсир молодости?

- Что?? Какой ещё молодости? НЕТ! Этот вонючий сукин сын наплел моей любовнице, что видите ли мы не подходим друг другу по какому-то там, зерриканскому гороскопу!

Я поднялся, поправив одежду и собрав письменные принадлежности, и не попрощавшись обошел гостя. Спустился вниз к своей повозке. Возница тут же открыл глаза и сычем посмотрев на меня, спросил:

- Ну, какие успехи?

- Ни-че-го! Никаких следов ни Геральта, ни Трисс.

- Ну а тогда какого хрена, мы поперлись в этот засранный городишко.]

- Попытка, просто попытка. Он что-то скрывает. Но умен и хитер.

Написано рукой императора на донесении:

Отвяжитесь от Ведьмака! Ищите убийц.